Esther 2024

Вообще-то тут должен был быть текст про Украину, но чтобы его подготовить, надо перечитывать материал несколько раз. А у меня сейчас это не идёт большими порциями.

Вчера -- видимо новолуние -- вспомнил рассказ, который не дописал четверть века назад. И как-то оно наложилось на поток недавней информации. Текст, конечно, изменился кардинально -- кто тогда мог подумать, что уровень обвалится до такого --, но в общем и целом какие-то сюжетные элементы сохранены.

Можно было бы найти и сравнить. Или найти дописать и сравнить. Впрочем, это уже неважно. Частично оптимистичный я затерялся где-то в самом начале этого века.

Мир кое-как

(The Somehow World)

- Чёрт! -- Корней посмотрел на ручку, оставшуюся в руке, и повернул к себе тем местом, котором она должны крепиться.

Так и есть -- там, где ручка была отломана, красовалась белая блямба жевательной резинки.

Можно было починить, но лучше было не трогать. Корней нажал на кнопку звонка. Нажал сильнее. Нажал и поелозил кнопкой, нащупывая контакт.

Звонок, понятное дело, не работал.

Корней вздохнул, аккуратно положил ручку перед дверью, достал смартфон и нажал кнопку.

"Слу-шаю!" -- ответил вязкий женский голос с акцентом жующей коровы.

"Девушка! Дайте Ленина, Смольный!" -- сказал Корней кодовую фразу.

"Смольный не отвечает, абонент недоступен или переехал. Попробуйте цифровой набор", -- отозвался жующий голос и на экране появились кнопочки.

Корней скривился: Кнопка с тройкой подозрительно подмигивала. Видимо, под ней опять запрятали рекламу.

Нажав большим пальцем на кнопку с микрофоном, Корней продиктовал номер. Первый звонок отвалился. Второй прошёл. После пятого гудка кто-то поднял трубку. Голос сверху и из телефона сказал: "Всемирно известная фирма разработки аналоговых баз данных 'Абалюнчик' Вас внимательно слушает!.. Говорите!"

"Техник Корней пришёл. Стою внизу перед дверью. Не могу войти", -- ответил Корней в трубку.

"Сейчас, сейчас..." -- пробормотала трубка и из окна на втором этаже радостно высунулась голова молодого человека с бородой.

Корней помахал. Молодой человек радостно помахал в ответ.

"Стою внизу! Не могу войти!.. Вот!" -- Корней нагнулся, поднял дверную ручку и помахал ею.

"Знаем! Знаем!" -- жизнерадостно отозвался молодой человек, -- "Это дверь. Дверь не работает. Потому что сломалась дверь. Если Вам нетрудно, подождите, пожалуйста, я сейчас!"

Голова скрылась.

Корней аккуратно положил ручку на место, отошёл подальше от дома и снял рюкзак.

Возникла неопределённость, а неопределённости он не любил.

Через пять минут молодой человек с бородой снова высунулся в окно.

"Внимание! Внимание!" -- крикнул он -- "Отойдите от здания во избежания создания возникновения травматических ситуаций!"

Голова снова скрылась. Раздалось какое-то шебуршение. Из окна выпала и развернулась до земли верёвочная лестница с разноцветными деревянными перекладинами.

Молодой человек снова появился в окне. На лице его сияла торжественная улыбка.

Корней смотрел на молодого человека. Молодой человек с интересом и некоторым восхищением смотрел на Корнея.

"Можно открыть окно на первом этаже? Я влезу в окно, а потом поднимусь", -- громко спросил Корней и добавил, -- "Мне проще влезть в окно, а потом подняться по лестнице".

Молодой человек интенсивно помотал головой.

"Почему?" -- спросил Корней.

Молодой человек на секунду замер, а потом опять интенсивно помотал головой.

"Я могу открыть окно на первом этаже?" -- спросил Корней.

Молодой человек задумался, а потом интенсивно закивал.

"Хорошо", -- сказал Корней. На лице молодого человека расплылась улыбка.

"Я открываю окно на первом этаже. Я в него залезаю. Я поднимаюсь по лестнице. Я могу это сделать?" -- продолжил Корней.

Молодой человек опять закивал.

"Так, в чём же проблема?"

На лице молодого человека отразилось движение мыслей. Вот Корней подходит к окну -- молодой человек смотрел вниз --, вот Корней открывает окно, влезает в него и подходит к лестнице -- смотрящая вниз голова молодого человека медленно поворачивалась вслед движению --, вот Корней медленно поднимается по лестнице и подходит к двери.

Лицо молодого человека озарила улыбка.

"Дверь!" -- радостно выпалил он, -- "Мы надёжная фирма. У нас доступ надёжный с сертификатом. Дверь с паролем и карточкой. Три дня назад дверь заело. Вызвали спасателей. Ждём."

"Там должен быть специальный сброс. Пароль с карточкой выключаются и можно открыть руками", -- сказал Корней молодому человеку.

Молодой человек погрустнел.

"Сброс по пальцу админа. Огонёк горит, но админ не может", -- обречённо сказал он.

Корней не стал спрашивать дальше. Конечно, можно было залезть в окно, подняться по лестнице и взломать дверь за три минуты, но зачем пугать детишек?

Корней подошёл к лестнице, взялся за перекладину и потянул вниз. Потом встал на нижнюю ступеньку и немного постоял на ней.

Молодой человек с интересом наблюдал за происходящим.

Корней слез с лестницы и крикнул молодому человеку: "Осторожно! Сейчас будет бамс!"

"Ой! Мамочки!" -- пискнул молодой человек. Голова исчезла.

Корней кивнул своим мыслям, взялся за перекладину, досчитал до трёх, резко дёрнул, мгновенно отпрыгнул и откатился.

Лестница соскользнула вниз и с глухим стуком сложилась под окном.

Корней облегчённо вздохнул. За лестницей ничего не вылетело, а это уже хороший признак.

Где-то наверху женский голос сказал: "Надо было не на бантик, а на двойной булинь. Что же с того, что на видео объяснения сложные. И в прошлый раз надо было двойной булинь. А с бантиком уборщица ногу сломала. Что же нам теперь без уборщицы делать."

Корней поднялся, отряхнулся и ждал.

За окном на втором этаже несколько голосов вели шёпотом интенсивное совещание. Потом в окне показался мужчина средних лет.

"Ты точно Корней?" -- грозно спросил он и пристально посмотрел на Корнея.

"Техник Корней прибыл в фирму 'Абалюнчик' по вызову для починки!" -- веско ответил Корней и показал пальцем на кепку с ушами Микки Мауса.

Спрашивающий всё ещё смотрел недоверчиво. Корней нажал кнопку на голове -- уши задвигались.

Мужчина в окне внимательно посмотрел на свой смартфон, потом на Корнея, потом опять на смартфон, потом удовлетворённо кивнул.

"Я сообщаю совершенно секретную информацию!" -- громким басом провозгласил он. -- "С другой стороны здания приставлена лестница".

"Спасибо!" -- ответил Корней.

Он открыл рюкзак, подошёл к верёвочной лестнице и поднял её с земли.

"Эй!" -- раздался сверху недовольный голос.

Корней молча показал пальцем на кепку с ушами.

"Ага!" -- сказал голос сверху уже одобрительно.

Положив лестницу в рюкзак и взвалив его на плечи, Корней обошёл дом.

Со стороны двора к дому была приставлена старая рассохшаяся деревянная лестница. Ступенька на уровне груди треснула и была обмотана потрёпанной изолентой. Корней провёл по ней пальцем и улыбнулся: под изолентой можно было ощутить шляпки двух больших гвоздей. Это явно было создание Древних.

В окне, к которому была приставлена лестница, показалось четыре головы -- больше не влезало. Женский голос где-то из глубины комнаты озабоченно спросил: "Если сломается, как войдут спасатели?" Остальные молчали.

Корней поставил рюкзак рядом с лестницей, достал из него лебёдку, закрепил на спине, защёлкнул на лямках рюкзака карабин и посмотрел вверх.

Четыре зрителя достали смартфоны и увлечённо снимали происходящее. Откуда-то из-за их голов вылезла рука с пятым.

Зрители, конечно, были не к месту, но отгонять бесполезно. Каска, замаскированная под кепку с ушками, удар от падающего смартфона выдержит, но ушки могут погнуться.

Медленно, проверяя каждую ступеньку, Корней полез вверх. За его спиной под мерное металлическое щёлканье стопора разматывалась верёвка на лебёдке.

Строго говоря, Корней не был Корнеем. Давным-давно родители назвали его Кириллом. Сначала всё шло неплохо и он игнорировал обращения "Уважаемый Курил", "Уважаемый Корил" и просто "Кирил" с одним "л", написанного наперекор проверке правописания, но потом произошло обновление системы. Фамилию "Черняховский" она уже не воспринимала.

Для пользователей улучшенной версии он внезапно стал "Корнеем" и, изредка, "Корнеем Ивановичем". Пободавшись немного с бетонной стенкой, он плюнул, послал запрос и официально сменил имя.

Недолезая полметра до окна, Корней остановился и громко сказал: "Осторожно! Сейчас будет бах!"

Наблюдателей сдуло куда-то вглубь помещения. Корней добрался до подоконника, встал на него и шумом спрыгнул.

На "Бах!" никто не обернулся. Народ разбился на мелкие группки и сгрудился вокруг смартфонов, делясь только что заснятым видео.

Это было хорошо. Корней снял со спины лебёдку и закрепил на подоконнике, раскрыл ручку и начал медленно поднимать рюкзак. Гам за спиной постепенно притих.

Корней обернулся. Помещение было большое, человек на сорок. Слева по диагонали виднелся выход в коридор. На противоположной от Корнея стене тоже шёл ряд окон. Правая стена была глухая.

Работники фирмы постепенно закончили со смартфонами и теперь завороженно смотрели на посетителя. Мужчина средних лет -- самый старший из присутствующих и одетый в серый пиджак, из-под которого выглядывали розовые в тонкую синюю полосочку шорты, деловито снимал Корнея на смартфон. Судя по описанию, он был ответственным за безопасность.

Корней повернулся к лебёдке, картинно смахнул со лба отсутствующий пот и продолжил крутить ручку. Рюкзак медленно подполз к окну. Корней перегнулся через подоконник и резким движением перебросил его внутрь. Потом открыл, сложил лебёдку и спрятал её в боковой карман рюкзака.

В помещении попахивало помойкой и общественным туалетом. Работники фирмы уже подошли, встали полукругом и смотрели на Корнея. Корней осмотрел присутствующих. Начальника отдела нигде не было.

Все молчали.

"Где начальник?" -- спросил Корней.

Присутствующие зашушукались, а потом молодой человек с бородой сделал шаг вперёд. Точнее, кто-то толкнул его в спину.

Повертев головой, молодой человек указал на окно, противоположное тому, в которое влез Корней, и коротко сказал: "Упал".

Корней молчал.

"Мы... Когда дверь... Значит..." -- начал молодой человек и испуганно обернулся к присутствующим.

Те молчали.

"Вечером... дверь сломалась. А нам выходить. Начальник сказал, что надо вниз через окно. Заказал верёвочную лестницу. Она прилетела. Он привязал --"

"Узел -- двойной булинь", -- сказал за его спиной женский голос.

"Да. Двойной булинь. Очень красивый. Он привязал, спустил лестницу. Перелез через окно. Встал. А потом вниз вжих! и бух!"

"А за ним кресло по комнате -- вжих!, а потом прыг! и бух!", -- добавил Корней.

"Да!" -- удивился молодой человек, -- "Кресло прыг! и бух! И прямо на ногу".

"А сверху ещё цветочный горшок!" -- сказал женский голос.

"Угу", -- пробормотал Корней. Слева на подоконнике стоял фикус. Справа от него виднелось круглое тёмное пятно.

Корней прикинул. Это было то самое окно, через которое ему скинули лестницу. "Старею", -- подумал он, -- "Надо было проверить, а потом дёргать. Каска-то выдержит, но могло заехать по плечу".

Все молчали. Пара голосов нервно всхлипывала, вспоминая пережитый ужас.

"Друзья!" -- бодро сказал Корней, -- "Неприятности случаются, но мы должны мужественно двигаться вперёд! Я пришёл, чтобы вам помочь. Кто у вас главный?"

Присутствующие ошарашено молчали.

"Где стол начальника?" -- спросил Корней.

Мужчина в пиджаке и шортах показал пальцем на криво стоящий стол у стены.

"Угу", -- пробормотал Корней, прикинув, с какой стороны из-за стола выскочило кресло.

Корней подошёл, подвинул съехавший монитор и поднял упавшие плашмя сертификат о соответствии, грамоту за второе место и фотографию жены -- скорее всего виртуальной, если судить по пропорциям и анимешному разрезу глаз. Как он и думал, к середине стола был приклеен пластиковый лист со списком "Что делать, если...".

Корней два раза пробежал его глазами сверху вниз. Пятый номер подходил более-менее. Если не получится, придётся использовать седьмой.

Справа на столе стояла коробка электронного секретаря. Корней воткнул выпавший кабель питания и нажал кнопку.

Экран осветился и на нём появилось лицо с портрета -- да, жена была виртуальной.

После того как Корней представился, рассказал о себе, выслушал рекламу фирмы "Абалюнчик" и ознакомился со списком её продуктов, электронная жена-секретарь спросила, чем может быть полезна.

Корней терпеть не мог электронных секретарей. Разве что, чуть меньше чем натуральных, которых чудаки из высшего начальства зачем-то держали в отдельной комнате перед кабинетом. Но делать было нечего. В инструкции стояло: "Опишите проблему".

Пробуя быть максимально точным и лаконичным, Корней рассказал, для чего его вызвали, почему нет менеджера и зачем ему нужен кто-то из начальников центрального офиса.

Электронная жена попыталась дать несколько советов, заменяющих вызов начальства, но Корней их удачно парировал.

Анимешное лицо сказало: "Мне надо произвести обращение в центральный офис. Ждите ответа. Очень приятно было пообщаться. Желаю Вам и всем присутствующим хорошего дня. Не забывайте утром, вечером и после еды чистить зубы".

Лицо церемониально, по-японски поклонилось. Экран медленно погас.

Корней посмотрел на фотографию виртуальной жены начальника отдела. Сверху на ней стояла надпись. "Моя любимая жена", снизу курсивом было выведено "Люблю!!!", а на следующей строчке "С любовью, Эмануэль Александровна Гончарова".

Корней подумал, взял фотографию жены, перевернул и положил обратно на пластиковую инструкцию "Что делать...". Потом положил на старое место и грамоту с сертификатом.

Сомнительно, что кто-нибудь из присутствующих решит исполнить функции начальника и воспользуется инструкцией, но если попробует, могут быть проблемы.

Дальше делать было решительно нечего. Корней нехотя рассматривал офис. Всюду были видны результаты поломки двери и уборщицы.

Корней вышел из-за стола и направился в коридор.

"Если ты в туалет, то он не работает", -- услужливо сказала девица лет тридцати в красных рейтузах и с высокой фиолетовой причёской.

"А второй тоже?" -- спросил Корней.

"Второго нет. У нас в здании везде унисекс", -- ответила девица гордо и немного с вызовом.

"Спасибо за информацию", -- ответил Корней и решил в коридор не ходить. Чёрт знает, на что там можно нарваться. Тем более, что оттуда явно несло гнилью.

Корней подошёл к рюкзаку и встал рядом. От нечего делать Корней спросил у девицы: "Когда прибудут спасатели?"

"На следующей неделе, в среду", -- охотно отозвалось девица, -- "Раньше не могут. У них очень много работы".

"Держитесь. Осталось совсем немного", -- сказал Корней.

Девица кивнула и хлюпнула носом.

Больше разговаривать было решительно не о чем.

Корней продолжал рассматривать комнату. В левом углу на большом сдвоенном окне стояла сетка-уловитель для дронов доставки. Маленький почтовый дрон запутался в ней. Рядом на полу валялся его собрат немного побольше с отломанным пропеллером.

Корней подумал пойти ли туда, но решил, что прибудут спасатели и разберутся. Если показать детям, а потом уйти, они могут сами попытаться повторить. А это уже опасно.

Неожиданно запиликал смартфон у молодого человека с бородой.

Он вставил наушники, принял звонок, сказал: "Да... Да... Понял... Да... Здесь... Сейчас позову", -- и помахал рукой Корнею.

Молодой человек навёл на него смартфон. Корней опять ткнул кнопку на голове и приветственно помахал ушами.

Молодому человеку что-то сказали. Он стал серьёзным. На лице отражалась мужественная работа мысли.

Чётко выполняя указания невидимого инструктора молодой человек прошёл к столу у глухой стены. Чётко отодвинул стул и ровно в него сел. Он последовательно нажал три кнопки и включил большой монитор -- как и положено для сертифицированной фирмы, всё оборудование стояло в защищённом от непреднамеренного срабатывания режиме отключения электричества. Затем он громко и старательно зачитал пароль, написанный крупными буквами на бумажке перед монитором. После чего встал, вышел из-за стола, повернулся к Корнею и важным голосом сообщил: "От имени фирмы 'Абалюнчик', являющейся всемирно известным разработчиком аналоговых баз данных, поздравляю тебя с получением доступа к нашей системе!"

Корней закинул рюкзак на одно плечо и направился к рабочему месту.

Работать спиной в пространство было неудобно, но это лучше чем каждый раз ждать, что кто-то из любопытства протиснется межу стеной и твоим креслом.

Поставив рюкзак справа -- всегда полезно иметь габаритное препятствие хотя бы с одной стороны --, Корней торжественно достал большой стальной шар на подставке и поставил его перед монитором. Затем он вынул фоторамку, поставил её рядом, нажал кнопку питания и выбрал меняющиеся через десять секунд лесные пейзажи.

Все обитатели офиса толпились рядом и завороженно смотрели на это священнодействие.

Раньше вместо шара было панорамное зеркало заднего обзора, но опыт показал, что нужно ограничиваться простыми вещами. Рамка была древним планшетом с достаточно хорошим объективом и на всякий случай записывала происходящее за спиной.

Согласие на запись Корней получил три дня назад у электронного секретаря, сославшись на необходимость для личных целей, о которых не может рассказать в связи с защитой приватных данных по медицинским показаниям.

Запустив руку на дно рюкзака, Корней вытащил тысячестраничный "Большой Справочник Техника" и положил его справа от клавиатуры. Затем он вынул более тонкий, но большого формата "Атлас Всяческих Поломок" и положил его слева.

Опыт показывал, что это лучшая защита рабочего пространства от желающих подойти и опереться на стол локтями. Другие предметы они могут сдвинуть, но к книгам боятся притрагиваться.

Корней сел, представился системе, нажал кнопку на голове и помазал ушами. Начался процесс идентификации.

Увидев настоящие бумажные книги, присутствующие возбуждённо зашептались и начали толкаться за спиной. Послышались щелчки срабатывания смартфонов.

Работать никто не собирался. Что, собственно говоря, было хорошо. Клавиатуры ещё полагаются каждому компьютеру по закону о равноправии устройств ввода, но практически все используют только голосовой интерфейс.

Когда программисты программируют, тестировщики тестируют, а дизайнеры творят, в помещении стоит ужасный гвалт.

На экране был рабочий муравей. Динамики щёлкнули. Под мерное хлопанье рта муравья из них послышался писклявый голос: "Здравствуй, Корней! Мы, рабочие муравьи, готовы выполнять твои приказы. Меня зовут он -- Федот. Я животное-муравей мужского среднего безрода. Я командир. Я и мой отряд ждём твоих указаний."

Корней достал из рюкзака тряпочку и тщательно протёр железный шар. Пора было переходить к самой сложной части.

Специалист по безопасности в розовых шортах стоял сзади и деловито снимал деятельность посетителя для отчёта. От него клавиатура была прикрыта руками, спиной и спинкой стула. Девица с высокой причёской стояла слева по диагонали от Корнея, повернувшись спиной и ведя стрим. Молодой человек с бородой придвинулся слишком близко, но ничего не снимал. Остальные были неопасны.

Кстати, на странице артиклей, которую Корней предусмотрительно изучил. Девица с высокой причёской, числившаяся старшим аналитиком, заявляла, что называть её надо он, Егор, мужской род.

Функция девицы была непонятна, потому что в отделе был руководитель старших аналитиков, два старших старших аналитика и один самый старший аналитик. Ещё был один аналитик-практикант. Простых аналитиков в отделе не было.

Бородатый молодой человек просил называть его Жанной и был с артиклем "онано", потому что идентифицировал себя женщиной, но ещё не определился окончательно.

Обычно Корней старался не общаться с работниками заказчика или бросал абстрактные вопросы в пустоту, но иногда возникала необходимость выделить кого-то конкретно. Изучение страницы артиклей занимало основное время подготовки.

На этот раз около трети отдела были иммигрантами в первом поколении, ещё не вникшими в местные порядки, а потому изучение списка артиклей заняло не так много времени.

Корней собрался с мыслями, отстроился от шума за спиной и заявил муравью: "Мне нужна клавиатура. Требую срочно подключить".

На носу муравья, голова которого больше смахивала на кота, только с муравьиными антеннами вместо ушей, появились очки. В верхней паре лап возникла указка. Справа от муравья появился список под заголовком "Преимущества голосового ввода".

"Дорогой Корней", -- назидательным тоном начал муравей Федот, -- "Хочу тебе напомнить--"

"Нет!" -- пропищал Корней высоким фальцетом, а потом заявил, стараясь придать голосу истеричные нотки, -- "Мне нужна клавиатура! У меня голосовая дислексия!"

В верхнем правом углу экрана загорелась красная иконка, под ней появилась надпись: "Пользователь в нестабильном психическом состоянии. Переход в особый режим".

На экране за муравьём Федотом появился большой розовый муравей. Но что-то дёрнулось. Экран мигнул синим, потом красным и погас. Через пару секунд на почерневшем экране возникла надпись "Пользователь! Не выключай питание. Идёт перезагрузка системы. Если выключишь питание, данные пропадут. Ты будешь виноват!"

"Шито-крыто!" -- выругался Корней.

Собственно говоря, когда-то это был простой английский "шит!", но лет восемь назад один знакомый рассказал про ужасный случай в его университете.

Там на кафедре математики работал старичок-профессор. Лекции пользовались неизменным успехом и на них записывалась масса народа. Правда, к середине семестра аудитория пустела и к экзаменам оставалось человека два-три, а обычно ни одного. Однако, выпускники любили хвастаться, что когда-то слушали живого математика, написавшего три толстых книги, получившего какую-то премию и который назвал своим именем настоящую сложную математическую теорему. Короче говоря, профессора держали для престижа и как забавный курьёз.

Профессор относился к этому философски и выступал на лекциях, скорее, для себя, чем для аудитории. К тому же, в один год до экзаменов добралось целых пять студентов и профессор всё ещё надеялся, что чудо повторится снова.

Это была только третья лекция нового семестра. Студентов было много. Слушали профессора удивлённо и почти тихо. Тем более, в тот день экзотический профессор не использовал экран, а писал свои формулы на экзотической доске экзотическим мелом. (Где-то сохранились старые запасы, но мел, видимо, попался некачественный.)

Выписав особенно длинную формулу и сокращая её во время переписывания, где-то у самого нижнего края доски, профессор возбудился и слишком сильно поставил точку.

Старый мел сломался, упал на пол и раскрошился. Профессор нагнулся, сказал: "Шит!" -- собрал обломки и выкинул в мусорное ведро.

Всё бы прошло незамеченным, но в тот день на экзотическую лекцию с соседнего факультета забрёл студент-политолог, идентифицирующий себя говном.

Был страшный скандал.

От профессора сразу избавились. Потом, для надёжности, избавились от кафедры математики. На суде профессору удалось доказать, что он искренне раскаялся, что поломка любимого куска мела была для него тяжёлым психологическим ударом и что случайно оброненное слово является непроизвольно вырвавшимся рудиментом старого языка, а не намеренным оскорблением присутствующего на лекции уважаемого студента.

Профессору дали три года условно и назначили профилактику на пять месяцев по три часа в неделю на курсах толерантности.

Корней был бы не против года три провести в тюрьме -- говорят, там интернет ещё по кабелю, а потому быстрый и без сбоев --, но курсы толерантности были в его возрасте слишком сильной нагрузкой.

Несовершеннолетним там давали крепкий алкоголь -- наука доказала, что семьдесят три процента нарушений толерантности происходят в состоянии опьянения, и порекомендовала приучать группу риска к этому состоянию в профилактических целях. Вся малолетняя шантрапа считала своим долгом туда попасть и каждый раз надираться в зюзю. После чего это оступившееся будущее страны, вставшее на путь исправления, блевало по углам и пьяным хором орало свежевыученные слова, которые нельзя говорить, чтобы никого не обидеть.

Периодически в процессе исправления начинались драки.

С физической точки зрения это не было для Корнея проблемой. Проблема была чисто моральной: бить жалко -- не бить невозможно.

Хотя, бывали моменты, когда Корнею хотелось туда попасть именно за этим.

Тем не менее, от слов паразитов надо было избавляться.

Корней пробовал бить кулаком по столу. Говорить ругательные слова из разрешённого диапазона. Потом свистеть.

Всё было напрасно. "Шит!" постоянно прорывался во время работы.

Из всех вариантов "шито-крыто" оказался наиболее надёжным. В крайнем случае, зазевавшись, можно добавить окончание, задержав и на три-четыре секунды.

Для надёжности Корней обзавёлся справкой о вербально-моторной дислексии.

Экран монитора, между тем, засветился. Произошло чудо -- система оказалась в сохранённом состоянии.

Список преимуществ голосового ввода исчез. Розовый муравей недовольно грозил пальцем муравью Федоту. Тот стоял смирно, понурив кошачью голову.

Корней выслушал от розового муравья, представившегося начальником, Петром Ивановичем, длинную череду извинений и успокаивающих обещаний, наконец в нижней части экрана появилась строка текстового ввода.

Делающая очередное сельфи и пятящаяся спиной девица с высокой причёской не рассчитала, приблизилась слишком близко и задела левое ухо.

Ухо засветилось красным. Кепка обиженно пискнула. Девица завизжала, рванула сквозь толпу и скрылась в коридоре.

"Наверно, описалась со страху, а туалет закрыт", -- равнодушно подумал Корней. Потом вспомнил большой железный ящик с надписью "Использованные" у входа в коридор, оттопыренные попы присутствующих и понял, что беспокоиться не о чем -- они все в памперсах.

После случая с девицей наблюдающие перестали толкаться рядом, а осторожно и почтительно отошли метра на три, образовав широкий полукруг.

Корней достал из рюкзака оборудование, разложил на столе и начал процедуру входа в защищённый режим.

Процедура была слишком сложной, чтобы кто-то из присутствующих смог её повторить и, тем более, понять. Сейчас практически повсеместно программируют софт в улучшенном интерактивном интерфейсе, объясняя муравьям, пчёлам или героям любимых мультфильмов -- дополнительная и недорогая опция от производителей -- что компьютер должен делать, а потом следят, как эта живность перетаскивает кубики логических блоков по экрану, периодически ругая их идиотами и требуя всё перестроить по-новому.

Однако, неожиданности бывают всегда. Оставалась вероятность, что кто-то что-то мог удачно записать, а затем попытаться повторить по видео. Правильный порядок действий регулярно менялся по специальному алгоритму и полного прохождения процедуры можно было не опасаться, но в процессе попыток повторяющий теоретически мог что-то сломать, а потому нельзя лениться и разрешать себе нарушения протокола.

Корней поставил перед клавиатурой лазерный маячок, периодически вспыхивающий ультрафиолетовым светом, слепящим смартфоны. На левую руку он сегодня надел перчатку с дополнительным мизинцем, на правую -- перчатку из блестящей ткани. Остальные убрал обратно в рюкзак. Волшебная палочка и амулет были аккуратно положены справа от клавиатуры, чтобы всегда быть под рукой.

Всё было готово.

Произнося вполголоса заклинание "Шинобарбур марбур карбур тарбур", Корней ввёл первую команду. Потом взял со стола волшебную палочку и большим пальцем перевёл регулятор на режим бегущей волны. Водя мигающей палочкой перед экраном по часовой стрелке и под слова "Крибли крабли хоп!", Корней незаметно нажал на клавиатуре "Enter".

Муравьи пропали. На экране появилось окно с параметрами и версией операционной системы.

Взяв амулет, Корней по три раза приложил его к каждому углу экрана, а потом закрепил на присоске на левой трети строки ввода.

Сложив руки лодочкой, Корней три раза поклонился амулету.

Система была ещё старой, стабильной версии, что открывало разные возможности. Корней немного подумал, но решил всё-таки не идти по сокращённому протоколу.

Вторую команду он заканчивал набивать на клавиатуре левой рукой, правой водя перед экраном палочкой, переливающейся синим и зелёным.

Стоящий слева лысый толстый мужик чуть за тридцать в круглых очках с металлической оправой -- Леонид, лучше Лёня, в неформальной обстановке: Лёнечка, с артиклем "он", пока что мужчина, аутист третьей степени во втором поколении, подкласс "Д", тоже старший, что-то там про тестирование -- придвинулся слишком близко и, тяжело дыша от усердия, снимал всё на смартфон.

Раскрыв левой рукой "Атлас Всяческих Поломок" на закладке в середине второй главы и держа обложку со страницами вертикально, чтобы прикрыть клавиатуру от Лёнечки, Корней склонился над инструкцией по проверке наличия питания, правой набирая цифровой код, пришедший на смартфон.

На экране возникло окно подтверждения доступа на следующий уровень. Корней закрыл "Атлас".

Генератор пара уже прогрелся -- индикатор светился зелёным. Корней поставил его на левый угол стола и включил режим выпуска облачков каждые пять секунд с жёлтой и красной подсветкой. Аккумулятора должно было хватить минут на пятнадцать. На это время Лёнечка был частично нейтрализован.

Дальше протокол шёл без особых отклонений. Пришлось только встать и, размахивая палочкой, обойти три раза вокруг кресла, когда наблюдатели придвинулись слишком близко.

Потом Корней объяснил, что провёл эфирную чистку и лучше не вступать в круг защиты во избежание загрязнения.

Больше до завершения протокола отвлекаться не приходилось. Махал палочкой и говорил заклинания Корней уже на подсознательном уровне, так что думать это совершенно не мешало. Система была стабильна. Сегодня всё шло на удивление гладко. Только одну короткую последовательность команд пришлось повторить три раза, но это ерунда, не стоящая упоминания.

Корней прошёл последний уровень. Большие золотые ворота на экране широко открылись. Из динамиков послышался запоздавший скрип с последующим трёхкратным ударом гонга.

Из ворот выплыло и развернулось на весь экран окно текстового терминала с чёрным фоном. Можно было начинать работать.

Высокая анрексичная дама лет тридцати пяти -- Олечка, она, женский род, но со списком психиатрических диагнозов на восемь строчек -- жутко завизжала и скрылась в коридоре. Восемь человек, включая он-Егора с высокой причёской последовали за ней с аналогичными звуковыми эффектами.

Полукруг наблюдающих расширился и значительно поредел. Те, кто не убежал сразу, тихонько, бочком отходили подальше и рассаживались на рабочих местах. Кроме нескольких бывших иностранцев остались только молодой человек Жанна с бородой, которому с той стороны смартфона кто-то приказал быть рядом и на связи, один невзрачный старший старший дизайнер, который сначала дёрнулся, а потом, видимо, вспомнил, что он аутист второй степени подкласс "А", который не способен реагировать на внешние раздражители, и специалист по безопасности в розовых шортах, который вёл съёмку и подошёл слишком близко, отчего смотрел только на экран смартфона, основную площадь которого занимала спинка кресла.

Корней хотел попросить его отойти подальше, но кто он такой, чтобы что-то советовать специалисту по безопасности. Впрочем, тот сам почувствовал неладное, покрутил головой, спрятал смартфон в карман, не оборачиваясь, быстро попятился на три шага назад, засунул руку под полу пиджака, достал из большой сумки на поясе наушники шумоподавления и тёмные тактические очки, нацепил их на себя, принял решительную позу, предварительно прикинув взглядом путь отступления к коридору, снова достал смартфон и включил запись.

Всё произошло как и ожидалось. Только Лёнечка-аутист, несмотря на стоящий в глазах ужас, попятился назад, наткнулся на стол, быстро залез под него, принял позу "В случае землетрясения" и смотрел оттуда на Корнея, ожидая катастрофы, но не в силах победить любопытство. Учитывая чётко видные шрамы на голове, такое мужество было странным.

В комнате повисла напряжённая испуганная тишина. Только из коридора кто-то на два голоса приглушённо рыдал, а кто-то, истерично всхлипывая на паузах, зачитывал формулы успокоения.

Текстовый терминал входил в школьную программу уже много лет. Сейчас это был четвёртый урок в восьмом классе на втором году изучения информатики. Проходил он в последнее время стандартно.

Директор вызывал техников, которые подключали к компьютерам клавиатуру. Три первых урока дети учились набирать на клавиатуре буквы. Потом особым письмом директор делал специальный запрос в министерство образования. После чего приходили три работника министерства безопасности информации со специальным цифровым ключом и ставили особо секретное приложение, обеспечивающее ограниченную работу с текстовым терминалом.

После этого работники заступали на вахту, сменяя друг друга так, чтобы помещение днём и ночью находилось под непосредственным наблюдением.

Следующий урок начинался с того, что дети складывали свои вещи в коридоре, проверяли друг друга, показывали учительнице и специалисту по безопасности информации, что в карманах ничего нет, а потом, держа руки за спиной, заходили в класс.

После того, как все стояли на своих местах, учительница -- как правило, она-женщина, потому что преподавание информатики было работой нервной и другие артикли её не выдерживали -- вешала на доску специальный плакат, снимала с него защитную плёнку и говорила всем ученикам набрать "эр, эм, пробел, минус, эр, эф, пробел и звёздочку". После чего дети должны были встать, отойти от компьютера и, заложив руки за спину, ждать указаний.

Чтобы дети не ошиблись, соответствующие кнопки были выкрашены в красный цвет, а остальные не работали. Также, по требованию министерства образования в школы поставлялась только клавиатура с цифровой панелью, чтобы минус и звёздочка набирались одной кнопкой.

При нажатии кнопок в неправильном порядке компьютер издавал писк и сбрасывал набранное.

Обычно через десять-пятнадцать минут все дети справлялись со вводом и стояли в требуемой позиции.

Учительница ходила по рядам и сверяла набранное в командной строке со специальной секретной картонкой-книжечкой. Некоторые особо старательные требовали, чтобы дети во время проверки закрывали глаза ладонями.

После проверки учительница возвращалась к доске и говорила всем детям подойти к клавиатуре и положить указательный пальчик на кнопку "Enter" -- учительница показывала кнопку на специальном плакате.

После чего учительница проходила по рядам.

Убедившись в готовности каждого ученика, учительница возвращалась на своё место и с со специальной особо секретной картонки зачитывала специалисту из министерства безопасности информации специальную кодовую фразу, тот отвечал специальной кодовой фразой отзыва и нажимал специальную кнопку на специальном мобильном пульте.

Красная иконка над текстовым терминалом начинала мигать, потом окрашивалась жёлтым, а потом зелёным.

Учительница громко приказывала: "Нажать!"

Это было важным элементом педагогического процесса, впрочем для большей надёжности ввод срабатывал сам на одиннадцатой секунде после появления зелёного.

Сейчас в педагогической литературе шли жаркие споры, должны ли дети нажимать с закрытыми или открытыми глазами. Педагоги-информатики склонялись к первому варианту. Но эксперты-дефектологи, подключённые к дискуссии по запросу министерства образования, объясняли, что умение зажмуривать глаза самостоятельно у многих является только непроизвольной реакцией и надо или применять светошумовую гранату, или выполнять упражнение в парах, чтобы один нажимал, а другой в это время закрывал бы его глаза ладонями, стоя близко за спиной и смотря в затылок.

Фирмы, производящее педагогическое оборудование, тоже подключились к спорам и утверждали, что физический контакт между детьми неприемлем. К тому же, громкий звук сам вызовет непроизвольное нажатие клавиши. Министерство образования выделило гранты на разработку и уже приступило к испытаниям трёх видов экспериментальных светошумовых гранат направленного действия в специально отобранных передовых школах.

После того, как всё заканчивалось, специальное приложение, установленное до этого работниками министерства защиты информации, закрывало текстовый терминал, стирало себя из оперативной памяти и выключало компьютер.

Дождавшись, пока все экраны погаснут, учительница давала детям задание включить компьютер и нарисовать цветочек в графической программе.

Это было задание второй половины первого года. Пока дети приступали к нему, специалист из министерства безопасности информации снимал с доски секретный плакат, брал у учительницы секретную картонку с особо секретной картонкой, складывал их компактно в переносной уничтожитель и запускал процесс измельчения. После чего они с учительницей подписывали акт о списании.

Оставив учительнице одну копию акта для отчётности, специалист из министерства обычно сразу выходил из класса.

Учительница приступала к самой сложной части урока. Дети начинали замечать, что у них ничего не работает. Большинство начинало плакать. Некоторые сообщали о произошедшем учительнице.

Учительница проверяла.

Компьютеры, на самом деле, не работали. За всё время присутствия темы текстового терминала в учебной программе не было ни единого исключения.

Встав перед доской, учительница указывала пальцем на класс и, периодически срываясь на крик, объясняла ученикам, что за идиоты ей достались в этот год, что таким криворуким дебилам противопоказана учёба и что её зарплата не соответствует моральным страданиям от общения с ними.

Дети начинали рыдать. Оторавшись или сорвав голос, учительница выбегала из класса и запиралась с коллегами в учительской, где её утешали и отпаивали заранее заготовленным успокоительным.

Иногда -- теперь уже всё реже и реже -- среди учеников находился очкастый паршивец, который к восьмому классу ещё не понял, как работает система образования. Он встревал в монолог учительницы и пытался возразить, что это она сказала так сделать.

Справившись с возмущением и обретя голос, учительница указывала на него пальцем и объявляла детям, что их любимые программы и файлы теперь безвозвратно потеряны, а этот одноклассник всё знал, но не предупредил товарищей.

Обычно в этот момент учительница теряла самообладание и выбегала из класса ещё до того, как дети осознавали услышанное и начинали бить предателя.

В прошлом году одна престарелая учительница информатики, сообщив классу эту новость, от перевозбуждения хлопнулась в обморок и дети её немного потоптали. Выписавшись из больницы она получила грамоту из рук министра и звание заслуженного учителя года.

Очкарика обычно сразу забирали в больницу, откуда его увозили на курс интенсивной психиатрической терапии в закрытом заведении. Учительница выходила с больничного недели через три-четыре. Особо впечатлительные дети лечились по полгода. Или дольше. Порой, до четверти класса совсем бросало учёбу.

На первом уроке после прихода учительницы с больничного дети вырывали из учебника информатики главу про текстовый терминал и один за другим торжественно сжигали её на специальном поддоне из кабинета химии.

Дальше дети под руководством учительницы чёрным несмываемым маркером вымарывали из учебника упоминание текстового ввода в других главах.

После этого урок информатики опять прерывался. Обычно его заменяли пением.

Школа выбрасывала старые компьютеры и заказывала новые. Они приходили через три-четыре месяца. Мониторы иногда оставляли. Клавиатуры дети обычно ломали сами. Часто -- об голову очкарика.

Иногда работник министерства безопасности информации засыпал и не успевал вовремя покинуть урок. Кодовые фразы не менялись от года к году и уже никого не будили. После нескольких травматических случаев -- работникам министерства тоже досталось клавиатурой, а одного сильно покусали -- специалисты по безопасности информации приходили в школы только в шлеме и защитном костюме.

Сначала политики ещё спорили, считая расходы на ежегодную смену компьютеров слишком высокими, но министерство образования провело всесторонние научные исследования и убедительно доказало, что расходы необходимы как вложение в будущее развитие выходящей на рынок труда рабочей силы.

Преподавание информатики считалось тяжёлой, но благородной, можно сказать, жертвенной профессией. Учительницы выходили на особую пенсию не только по возрасту, сокращённому в связи с условиями труда, но и по прошествии десяти лет. Те, кто получал инвалидность по психиатрическим заболеваниям, недоработав до пенсии, переходили на преподавательскую работу в университеты -- учительниц информатики требовалось всё больше -- или становились работницами местных и центральных отделений министерства образования.

Многие успешно пробовали себя в политике.

Раньше Корней предупреждал присутствующих, что в процессе произойдёт нечто ужасное и лучше покинуть помещение, но такие предупреждения действовали только на небольшую часть работников. Тем более, в этой небольшой части были только недавние иностранцы, которые из-за культурных особенностей их школьной программы плохо понимали опасности текстового терминала.

Корней ещё раз проверил, насколько обезопасил спину. Снял перчатки, отцепил от экрана амулет и протёр его тряпочкой с вышитыми золотом рунами, завернул и убрал в рюкзак, достал из рюкзака чёрный футляр, положил в него волшебную палочку и тоже убрал. Остальное решил пока не трогать.

Корней сел в кресло, размял пальцы и начал то, зачем, собственно, пришёл.

С технической точки зрения задача оказалась достаточно банальной.

В очередном апдейте админ перепутал порядок действий, проигнорировал предупреждения рабочих муравьёв и случайно стёр базу данных с паролями. Если бы он ничего дальше не делал, при ночной автоматической проверке система контроля заметила бы проблему и восстановила бы данные из предыдущего бэкапа. Ну, или попыталась бы восстановить, что сейчас уже не важно.

К сожалению, ошибка админа наложилась на два других апдейта, идущих параллельно и тоже закончившихся неудачей. После чего произошёл сбой параметров контроля и админ начал чинить то, что, вообще, не следовало трогать. В результате, перекосило всю автоматическую систему и она уже не справлялась.

Надо было на низком уровне стереть несколько директориев, прописать руками в файлах конфигурации параметров, сбросить в дефолтные настройки часть системы, после чего запустить автоматический бэкап.

Работа занудная и долгая, но совершенно элементарная. Поломка, можно сказать, была стандартной.

Корней с удовольствием заметил, что клиенты фирмы "Абалюнчик" теряли при этом результаты всего двух недель работы плюс неделю простоя, что по нынешним временам выглядело сущей ерундой, если не счастливым чудом.

Работа шла быстро. Выглядела она скучно. Из наблюдающих за спиной практически никого не осталось. Лёнечка-аутист, сначала испуганно наблюдавший за Корнеем, успокоился, решил, что ничего ужасного не случится, и мирно посапывал под столом.

Только один раз из-за спины спросили: "Почему эл эс минус а"?

Корней, улыбнулся себе и подумал, что ещё не всё потеряно, но вслух сказал только привычную фразу: "Так надо".

Конечно, он мог сказать, что не увидел файла в списке и решил посмотреть вместе со скрытыми, но опыт подсказывал, что самые простейшие объяснения не держатся в голове слушателей дольше тридцати секунд. А, если всё бесполезно, лучше избежать дальнейших вопросов.

Закончив чинить поломанное, Корней достал из рюкзака термос с кофе, потом принюхался и засунул обратно.

Двадцать минут пришлось ждать, пока идёт автоматическое восстановление системы. Потом сорок минут шла запущенная Корнем проверка.

В это время он читал со смартфона новости, поучаствовал в трёх дискуссиях, немного почитал специально для таких случаев отложенную книгу, периодически смотря на результаты и вводя следующую команду.

Всё работало. Восстановление должно пройти ночью, но там уже система справится на автоматических настройках.

Корней спрятал смартфон, выключил текстовый терминал, перезагрузил компьютер со сбросом параметров, опять помахав ушками, прошёл процесс идентификации, пообщался с муравьями -- теперь только голосом, ещё раз проверил, что выход на нижние уровни надёжно заперт, и начал собираться.

Тщательно обернув в специальную тряпочку книги, он спрятал их на дно рюкзака. Убрал остывший генератор пара -- воду он решил не сливать, уж очень не хотелось выходить в коридор. Сложил другие инструменты.

Надо было сдавать работу. Корней повернулся к бородатому молодому человеку, Жанне, и спросил: "Где, бля, Пертович?"

Петрович был системным администратором. Старшим и главным. Впрочем, других в фирме не было. Квалификация редкая, объявление о поиске болталось в базе вакансий уже три года.

Петрович стал бля-Петровичем полтора года назад, после того, как весь состав фирмы играл в прятки для повышения командного духа.

Петрович -- тогда ещё просто Петрович -- спрятался в серверной за стойкой, слишком оптимистично рассчитав ширину щели и слишком скромно оценив свои габариты.

Стойка упала, вырвав провода. Починку Петрович производил под руководством электронного ассистента, а потом вышел на специальный форум.

Сейчас уже невозможно определить, кто именно и почему на вопрос как открыть системный блок, если корпус погнуло и винты заело, посоветовал воспользоваться автогеном, но автоген был заказан и заказ подтверждён высшим менеджментом.

Пожар удалось потушить быстро, но страховка не захотела платить, утверждая, что это не страховой случай.

Посоветовавшись с ведущими адвокатами, начальство направило Петровича на психиатрическую экспертизу. Через два месяца Петрович вернулся с инвалидностью тридцать процентов и справкой, что он произвёл действия в состоянии крайнего душевного волнения, потому что во время общения по поводу починки сервера внезапно осознал, что является абстрактным существом неопределённого рода.

За артиклем пришлось обращаться в университет к профессору лингвистики. Перебрав все за и против, он выдал консилиуму психиатров -- тяжёлый случай с Петровичем лечили два доцента и один профессор -- рекомендацию использовать артикль "бля" как наиболее подходящий для этого редкого случая и хорошо зарекомендовавший себя в терапии потерянной идентичности на трёх тестовых пациентах, о чём -- смотри в приложении -- есть соответствующая научная статья.

Молодой человек Жанна только хлопал глазами, потому что ему через наушники со смартфона третий раз объясняли порядок дальнейших действий.

На помощь Корнею пришла уже вернувшаяся из коридора и явно накачанная успокоительным он-Егор с высокой причёской.

"Бля-Петрович в туалете", -- сказала она из угла, где сидела, смотря что-то в смартфоне, потом поднялась, покосилась на выключенный уже монитор, осмелела и подошла ближе.

"Как же бля-Петрович в туалете, если туалет не работает?" -- спросил Корней.

Он-Егор кивнула два раза и подтвердила: "Туалет не работает. Бля-Петрович сидит внутри. Он там заперт".

"Давно?" -- спросил Корней.

Он-Егор опять кивнула: "Когда сломалась дверь, никто не смог выйти. Бля-Петровичу сказали, что надо отключить и отрыть руками, но все очень расстроились, а потому сломался туалет... Ещё не дверь, просто вода перестала уходить. Бля-Петрович сказал, что он сам починит. А дверь откроет потом, потому что это просто. У него есть большой ящик с инструментами. Он его взял. Пошёл в туалет. Закрыл дверь. Потом по инструкции всё починил. Но, когда выходил, забыл, что дверь открывается наружу, а он пробовал вовнутрь. И замок не открыл, когда дёргал. Очень был возбуждён. Хотел рассказать, как туалет починил. Он включил не ту инструкцию... Точнее ту, но не про то. После чего достал пилу и спилил ручку. А потом ещё и такую штуку от замка, чтобы дверь открывать".

Корней понимающе кивнул.

"Внизу тоже бля-Петрович спилил?" -- спросил он.

"Нет, кувалдой", -- ответила он-Егор, -- "Это мы играли во дворе в тимбильдинг. Начальник заказал кувалду. Это такой очень большой молоток. А, когда заказ прилетел, выяснилось, что бить не по чему. Предложили по стеклу, но начальник сказал, что это для слабаков. Ну, и, вот. Большинство, конечно, не смогло поднять. Кто поднял, те не попали. Но Эдуарду удалось. Мы ещё хлопали и поздравляли. А потом попробовали открыть, а она не открывалась. Сейчас влезаем через окно. Точнее, влезали, пока не сломалась дверь, а бля-Петрович не попал в туалет".

"Бля-Петровичу помощь не нужна?" -- деловито спросил Корней.

Он-Егор секунду подумала, потом замотала головой и добавила: "Сначала были проблемы, потому что пицца не пролезала под дверь, а без коробки бля-Петрович не хотел. Но мы провели ресеарч и теперь заказываем ему блины по одной штуке в бумаге и эти... фламкухены. Это такая пицца, только тонкая и коробка проходит, надо было только чуть-чуть дверь снизу расширить. У бля-Петровича есть напильник. Это такая плоская штука, которая царап-царап по дереву и дырка становится больше. Бля-Петрович в этом деле специалист. У него в ящике много инструментов. И ещё перчатки есть. Но сейчас он выйти не может. Мы ему только блины, фламкухены и таблетки от поноса. Вот такие, в красной упаковке".

Он-Егор достала смятую пачку и продемонстрировала Корнею. Тот кивнул.

"Приедут спасатели -- помогут", -- обнадёживающе сказал он.

Он-Егор помотала головой: "Бля-Петрович не такой. Он решил сам. Он нам сказал, мы заказали. Завтра привезут динамит. Бля-Петрович будет взрывать."

"Дверь?" -- спросил Корней.

"Нет, стену. Ту, что на кухню", -- ответила он-Егор, -- "Я сейчас видео покажу".

Включив самартфон, он-Егор надолго в нём зависла, потом протянула Корнею.

На экране стояло: "Лучший динамит для ваших приключений! Настоящий бикфордов шнур! Шумовые эффекты! Дым!"

Под фотографией товара в трёх ракурсах без перерыва крутилось видео, на котором Вайл И. Койот закладывал динамит, поджигал и зажимал уши, а Дорожный Бегун проносился под скалой за секунду до того, как происходил взрыв.

Корней прикинул, много ли будет дыма, прочитал разъяснения по безопасности -- от десяти лет, под наблюдением взрослых --, и решил, что волноваться не стоит.

Вытаскивать бля-Петровича из туалета было совершено незачем и работу сдавать было некому. Послав сообщение о завершении задания через смартфон, Корней решил, что пора уходить.

Сначала он подошёл к окну и посмотрел сверху на деревянную лестницу. Прикинув, что может произойти после его ухода, Корней решил, что не надо вводить детей в искушение.

Подхватив рюкзак, он перенёс его к окну, из которого ему скинули верёвочную лестницу. Потом взял с подоконника фикус и поставил на стол начальника.

Немного подумав, Корней достал из рюкзака айсбайль и вбил посредине подоконника альпинистский крюк. Ещё два крюка для страховки он вбил справа от окна. Потом застегнул на всех трёх карабины.

Оставлять карабины было жалко. Корней поставил на смартфон напоминание, чтобы связаться со спасателями и попросить снять и привезти после эвакуации.

Потом Корней достал из рюкзака альпинистскую верёвку и закрепил её на крюках. Надев перчатки и обвязку, Корней спустил на верёвке рюкзак.

Прицепив к обвязке спусковую шайбу и продев через неё верёвку, Корней скомандовал остающимся в комнате: "Внимание! Опасность! Всем отойти на пять метров, а, лучше всего, спрятаться под стол".

Когда движение угомонилось, Корней поставил на подоконник сигнальную шашку с красным дымом и начал спуск.

Он успел отвязать узел, выдернуть и смотать верёвку, снять обвязку и уложить всё в рюкзак до того момента, пока сигнальный дым догорел и в окне показалась первая голова. Через полминуты из окна выглядывало уже пять.

Корней взвалил на спину рюкзак, помахал остающимся и крикнул: "Держитесь! Жизнь продолжается! Помощь скоро придёт!"

Затем он повернулся к ним спиной и зашагал по дорожке от дома, одновременно достав из кармана смартфон и передвигая планирование. Железную дорогу внезапно починили. До вечера оставалось время успеть на следующий вызов.

Приём был хороший. Связь с сервером работала без перебоев, что Корнея в последнее время удивляло.

Ходили разные слухи. Одни говорили, что вся связь сейчас у военных, а у них специальные, совершенно надёжные приборы. Другие утверждали, что связь работает потому, что ей до сих пор управляет кто-то из Древних. Третьи возражали вторым и первым, что всё постепенно ломается, но в наследство от Древних осталось очень много всего и поломки заметны мало.

Корней подозревал, что ближе к правде третий вариант. Он со временем всё больше и больше замечал, что связь работает уже кое-как.

О том, что будет, когда связь сломается окончательно, Корней не хотел думать.